25.07.2008
С созданием Национального плана по борьбе с коррупцией предполагалось начало в России антикоррупционной политической кампании. Председатель Счетной палаты РФ СЕРГЕЙ СТЕПАШИН, участник одной из групп, создававший этот документ, объяснил в интервью обозревателю "Ъ" ДМИТРИЮ Ъ-БУТРИНУ, почему реализация антикоррупционного плана не сопровождается громкими процессами и предусматривает в основном медленные системные реформы.
— Как вообще появилась идея национального плана по противодействию коррупции, кто был автором идеи?
— Идея старая. У нас в стране, как известно, две первоочередные проблемы: борьба с бедностью и борьба с коррупцией. Одно из первых совещаний Дмитрия Медведева в качестве президента было посвящено антикоррупционному плану. На нем присутствовали все силовики, представители экономического, финансового блоков. Президент предложил создать национальный план — не просто свод антикоррупционных законов, а именно план. Были созданы четыре рабочие группы. Я возглавляю рабочую группу по повышению профессионального уровня юридических кадров и правовому просвещению. Все четыре группы разработали и представили президенту свои предложения. На сегодняшний день проект плана подготовлен и находится на рассмотрении главы государства. Документ будет состоять из трех базовых разделов: законодательное обеспечение противодействия коррупции, совершенствование госуправления и экономические меры предупреждения коррупции и, наконец, повышение профессионального уровня юридических кадров и правовое просвещение.
Самое главное — это создание современной законодательной базы. Проект федерального закона о коррупции, по всей видимости, будет внесен в сентябре в Государственную думу. Это закон, который нам всем необходим. Он основывается на международных конвенциях по борьбе с коррупцией. В нем будет урегулирован вопрос собственности родственников госслужащих, очень жестко ограничена стоимость подарков, которые вправе принимать чиновник. Сложно будет отчитаться, откуда у тебя особняк, если ты никогда не работал в коммерческой структуре.
— Если вернуться к событиям десятилетней давности, что изменилось за десять лет в ваших взглядах на проблему коррупции?
— Во-первых, мы ушли от "дикой" коррупции. Сегодня элементарный порядок уже наведен. Что касается законодательства, то мы выглядим уже на европейском уровне. Вопрос сейчас во многом в правоприменительной плоскости. Во-вторых, шоковый период все-таки уже закончился. После распада СССР никто толком не знал, что делать. То ли в банду идти, то ли от бандитов защищаться. Это был тяжелый период. В-третьих, страна сейчас другая совсем. Совершенно очевидно, что есть финансовая возможность поднять зарплату чиновникам, брать квалифицированных молодых людей на работу в госаппарат.
— Сколько подобных планов вы уже видели за последние десять лет? Какова их судьба?
— Планов как таковых не было. В 1992 году, если мне память не изменяет, было всероссийское совещание, которое проводили Борис Ельцин и Александр Руцкой. Помните "20 чемоданов компромата" у Руцкого? Это оттуда. Вот тогда впервые была предпринята попытка борьбы с коррупцией и составлена программа. Она не сработала, потому что тема борьбы с коррупцией была политизирована, вместо нее налицо было использование темы коррупции в борьбе с конкретными личностями за власть. Сейчас речь идет о другом. Национальный план разрабатывается с учетом международного опыта, подписанных конвенций. Мы работаем в рамках документов ОБСЕ и Совета Европы.
— Вопрос о борьбе с коррупцией как общегосударственной проблемой в последнее время обсуждается лишь в рамках неполитических программ. Имеет ли смысл бороться с коррупцией в России, не затрагивая чисто политических вопросов?
— Есть политика, и есть политиканство. Что касается попыток использовать тему борьбы с коррупцией в борьбе с оппозицией, с политическими оппонентами, то это должно быть исключено. Другая политика должна присутствовать — юридическая, просветительская, экономическая.
— И в российской оппозиции, и в российском бизнесе есть четкое убеждение, что коррупция является отражением несовершенства политической машины в России. Что по это
му поводу думают с другой стороны баррикад?
— В определенной степени это так. Была предпринята попытка реформировать госаппарат. Идея разделить министерства, агентства и службы была интересной: каждый занимается своим делом. К сожалению, она пока не заработала. Слишком тяжеловесной оказалась эта структура: мы нарисовали некую идеальную схему, не учитывая ментальность, специфику и особенности государственного аппарата на огромной территории нашей страны. И второе — наивно полагать, что за пять-десять, даже пятнадцать лет можно вырастить новый класс людей, умеющих совершенно по-иному смотреть на экономику, на жизнь, на политику, на культуру, на традиции. Речь идет не только о чиновниках.
— Можете ли вы назвать базовые точки во власти, генерирующие проблемы коррупционного свойства?
— Тяжелая бюрократическая машина. Даже не по количеству людей и не по качеству исполнителей, а по функциям. Чиновник маленькой бумажкой может повлиять на многомиллиардные решения. Нобелевскую премию должен получить тот человек, который сможет разрубить этот гордиев узел.
Сначала через изменение закона, затем уже через смену людей и функций мы сможем изменить эту ситуацию и не идти по китайскому пути. У нас все говорят: давайте головы рубить коррупционерам. Ну и что? Ну, рубят в Китае головы, и толку? В конце концов, у нас не так много населения.
— В России коррупция нередко характеризуется как "верховая", распространенная на высших этажах власти. В течение последнего полугода вы видели признаки того, о чем вы говорите, в последних решениях правительства, в конкретных ситуациях в правительстве Владимира Путина?
— Я вижу иное. Первое — Владимир Путин объединил вместе секретариат правительства с аппаратом и поставил во главе очень опытного и грамотного чиновника — Сергея Собянина. Второе — председатель правительства вернул президиум правительства. Это очень оперативный механизм, при котором решение принимается практически сразу же, за три-четыре дня.
Я на все это смотрю как на формирование сильной исполнительной власти в стране с антикоррупционной защитой.
— Как вы оцениваете в этом плане новое объединение министерств и агентств, противоречащих по форме антикоррупционным задачам административной реформы?
— Я уже говорил, что попытка разделения министерств и ведомств не сработала.
Давайте создадим единые правила игры — в экономике, в бюджетной и налоговой сферах, в инвестиционных вопросах. Пускай они будут одинаковы для всех, а не для тех, кого я люблю или не люблю. И тогда дело будет не в количестве госчиновников, а в единых правилах игры.
— В какой степени увеличит коррупционный фон в России создание госкорпораций? Вице-премьер Алексей Кудрин говорит открыто об их по крайней мере непрозрачности...
— Мы приступили к проверке "Ростехнологий". Глава "Ростехнологий" Сергей Чемезов сам обратился к нам с предложением о проверке. Никакой специальной почвы для коррупции в схеме госкорпораций я не вижу. Не мы это придумали, это немецкая схема, используется опыт и Франции, и США, это частно-государственное партнерство, работающее во всем мире. Здесь важен результат. Если в дальнейшем будет поставлен вопрос о приватизации той части госсобственности, которая входит в корпорации, ...
(Подробнее смотрите ссылку ниже)
Источник:
Коммерсант
Адрес в интернете:
http://kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=915638
)
